Крах операции «Эдельвейс» - Страница 39

Мы взяли Сурх-Дигору на семнадцатой атаке. И теперь там прочно закрепились. А первого января уже сорок третьего года части генерала Василия Фадеевича Сергацкова и гвардейцы бригад Ефима Степановича Терешкова и Степана Макаровича Черного заняли Чиколу. Наши саперы на пути к Сурх-Дигоре обезвредили до сорока тысяч мин.

В боях за Сурх-Дигору наши части понесли потери. Но и врагу был нанесен большой урон. Он недосчитался многих своих солдат и офицеров, 24 танков, 39 автомашин. Мы уже не говорим о том, что какая-то часть священной советской земли навсегда была освобождена от фашистов».

* * *

Наступивший 1943 год ознаменовался блестящей победой Советских Вооруженных Сил. В районе Котельниково завершилась грандиозная операция по разгрому крупной группировки гитлеровцев, которая шла на соединение с 6 и 4-й танковой армиями, попавшими в кольцо под Сталинградом.

В результате успешного завершения этой операции был значительно расширен фронт стратегического наступления Советской Армии. План германского командования по деблокированию своей окруженной группировки и восстановлению положения под Сталинградом полностью провалился.

«Победа Советской Армии под Сталинградом дала мощный толчок целой серии новых наступательных операций, успешно проведенных советскими войсками в течение января — марта 1943 года на Северном Кавказе, на Верхнем Дону, под Ленинградом, на курском и харьковском направлениях и в Донбассе».

Все эти операции были подготовлены и последовательно проведены в весьма благоприятной стратегической обстановке, которая к началу 1943 года коренным образом изменилась в пользу Вооруженных Сил Советского Союза. Определяющим фактором ее было прежде всего создание выгодных условий для перерастания сталинградского контрнаступления в общее стратегическое наступление Советской Армии.

«Победа под Сталинградом, — говорил Л. И. Брежнев на открытии памятника в Волгограде, — была не просто победой, она была историческим подвигом. А подлинная мера всякого подвига может быть справедливо оценена только тогда, когда мы до конца представим себе — среди каких трудностей, в какой обстановке он был совершен».

В это время Ставка Верховного Главнокомандования, используя успехи контрнаступления на берегах Волги и опираясь на все возрастающую военно-экономическую мощь страны, приняла решение перейти к новому этапу стратегического наступления, включив в него основные силы действующей армии. При этом по-прежнему имелось в виду главный удар нанести на юго-западном направлении. Первоначально намечалось развернуть в январе 1943 года наступательные операции против крупных группировок немецко-фашистских войск на Северном Кавказе и на Верхнем Дону.

Это решение Ставки о начале наступательных операций советских войск с нанесением главного удара гитлеровцам на южном крыле объяснялось не только тем, что создался выгодный момент на юге нашей страны. Здесь под удар попадало примерно около 100 вражеских дивизий. Прежде всего имелись в виду военно-политические соображения. Поражение немецко-фашистских войск на юге окончательно разрушало планы Гитлера о захвате нефтепромыслов Грозного и Баку, вовлечении Турции в войну на стороне Германии. Кроме этого, от немецких оккупантов освобождались важные в военно-экономическом отношении районы нашей страны — Северный Кавказ, Донбасс, Харьков.

В соответствии с общим замыслом Ставки Верховного Главнокомандования фронтам предстояло выполнить следующие задачи: Южный, так с 1 января 1943 года стал называться Сталинградский фронт, и Закавказский фронты при участии Черноморского флота должны были окружить и уничтожить всю северокавказскую группировку противника и полностью освободить Северный Кавказ.

Планы командования вермахта были в это время таковы. Потерпев поражение у стен Сталинграда и Орджоникидзе, оно все еще тешило себя надеждой, что сумеет восстановить свое положение на юге нашей страны. Берлин срочно требовал от своих генералов: спасти окруженную 6-ю армию Паулюса, удержать важные стратегические ключевые позиции на берегах Волги, закрепиться в предгорьях Северного Кавказа. Но все эти планы так и остались на бумаге.

В конце 1942 года у меня состоялся разговор по телефону с И. В. Сталиным:

— Товарищ Тюленев, — сказал Верховный, — у меня есть некоторые соображения. Вашему фронту ставится задача подготовить наступление на краснодарско-тихорецком направлении. Обратите особое внимание на железнодорожную магистраль в районе Тихорецка, ее необходимо перерезать, этим самым будут закрыты пути отступления вражеских войск на северо-запад.

Черноморской группе предстоит нанести мощный удар по Батайску, Азову и Ростову и совместно с левым крылом Южного фронта замкнуть в кольцо кавказскую группировку противника.

Если будут иные соображения — прошу немедленно телеграфировать.

Немецко-фашистское командование, учитывая угрозу развития начавшихся ударов Южного фронта на Ростов и вдоль железной дороги Котельников — Тихорецк в глубокий тыл группы армий «А», с 1 января срочно начало отводить свою 1-ю танковую армию из района Моздока, Нальчика в глубокий тыл группы армий «А». Однако перед фронтом, занимаемым Черноморской группой, противник не собирался отходить. Он упорно стремился удержать здесь оборонительные рубежи, отчетливо понимая, чем грозит ему прорыв советских войск в направлении Краснодар, Тихорецк и на Таманский полуостров.

Здесь командование Закфронта и Черноморской группы не смогло оперативно развернуть наступление в заданном районе. В события на Северном Кавказе вновь вынужден был вмешаться лично Верховный Главнокомандующий. 4 января в 13 часов 30 минут И. В. Сталин позвонил в Генеральный штаб и продиктовал директиву, которую приказал срочно передать фронту.