Крах операции «Эдельвейс» - Страница 38

Битва за Кавказ была тесно связана с битвой за Сталинград. Герои-сталинградцы оттягивали на себя силы гитлеровцев, предназначенные для завоевания Кавказа, но и неудачи противника на Тереке, под Моздоком и Туапсе принуждали немцев поворачивать дивизии, шедшие на штурм волжской твердыни, в предгорья Кавказа.

Фашисты отлично понимали, сколь велико значение Терека в битве за Кавказ. При штурме города Малгобека нами был захвачен приказ Гитлера, датированный декабрем 1942 года, в котором фюрер в свойственном ему категорическом тоне писал, что берега Терека, изобилующие населенными пунктами — наиболее благоприятный зимний рубеж, который нужно во что бы то ни стало отстоять для покорения Кавказа весной.

Но и эти замыслы Гитлера не осуществились. Однако на Моздокском направлении враг продолжал удерживать сильно укрепленный оборонительный рубеж.

22 декабря 1942 года по приказу Ставки Верховного Главнокомандования на Северном Кавказе началось наступление наших войск. Первыми на территории Северной Осетии вступили в бой части 11-го гвардейского стрелкового корпуса Северной группы войск Закфронта под командованием генерал-майора И. Л. Хижняка.

«Наступила волнующая минута, — вспоминает Иван Лукич Хижняк. — Это было в 10 часов вечера 22 декабря. Мы начали наступление.

10-я гвардейская бригада пошла первой. После короткой, но стремительной атаки с юга она овладела селением Кодахджин.

На других участках противник оказывал упорное сопротивление. Всю ночь и весь день 23 декабря шли непрерывные бои за селение Рассвет. Этот небольшой населенный пункт не раз переходил из рук в руки. Разгорелся жестокий бой и за Дзуарикау. Но Кодахджин был взят, оборона противника прорвана. Это вселяло в нас веру в победу, поднимало настроение людей…

На мой командный пункт непрерывно поступали донесения. Успехи были пока незначительными, но многообещающими.

К исходу 23 декабря части корпуса, наконец, освободили многострадальный Рассвет — основной узел сопротивления врага. За ним сразу же были взяты Дзуарикау, Хаталдон, Ногкау…»

К 24 декабря 1942 года части Северной группы войск Закавказского фронта продвинулись далеко на запад и в тот же день с боями освободили селения Кадгарон, Суадаг, Бирагзанг и соединились с другими подразделениями советских войск, освободивших город Алагир, селения Црау, Ардон.

В первые дни нашего наступления противник оказывал упорное сопротивление. Используя свою долговременную, хорошо оборудованную систему обороны, немцы встречали наступающих гвардейцев мощным массированным огнем из всех видов оружия. Много неприятностей нам приносили минные поля, которых у неприятеля было очень много.

Однако теперь было трудно остановить наших воинов. Их наступательный порыв был высоким.

24 декабря части советских войск, оборонявшие «Эльхотовские ворота», перешли в наступление и к исходу дня освободили Эльхотово. 24–26 декабря гвардейцы 11-го Краснознаменного корпуса освободили селения Синдзикау, Урсдон, Дигора, Дур-Дур, Красногор, Мостиздах, станицу Николаевскую.

Наиболее крупные боевые действия развернулись в районе Сурх-Дигора — Чикола, у подножья высоты 539,1. Противник возвел здесь укрепленный оборонительный рубеж с дзотами, сложной системой траншейных ходов и проволочных заграждений и пытался во что бы то ни стало задержать наше наступление с тем, чтобы спасти танки и автомашины, которые стояли на берегу реки Урух в ожидании подвоза горючего. Из разведданных мы знали, что около Сурх-Дигоры противник сосредоточил шесть пехотных батальонов, значительные силы одной танковой дивизии, много артиллерии и пять батарей шестиствольных минометов.

«Двадцать шестого декабря, — пишет в своем военном дневнике генерал-лейтенант И. Л. Хижняк, — я вызвал командиров 10 и 57-й бригад. В краткой беседе познакомил их с планом наступления, составленным нашим штабом. Затем поставил перед ними боевую задачу.

Получив приказ, части корпуса с ходу атаковали Сурх-Дигору. На юго-восточной окраине села завязались упорные бои. Мы нанесли противнику чувствительный удар, однако с первого раза овладеть селом не смогли. На наши стремительные атаки гитлеровцы отвечали массированным артиллерийским и минометным огнем, а в критические моменты бросали в бой и танки. Я понял, что Сурх-Дигора определит темп дальнейшего продвижения наших частей.

Штаб корпуса я подтянул поближе к переднему краю, чтобы удобнее было руководить операцией. Вокруг нас беспрерывно рвались снаряды. Бой разгорался. Гвардейцы стремились выйти вперед, но плотный неприятельский огонь сковывал действия стрелков.

Бой за Сурх-Дигору разгорался с нарастающим ожесточением. Село несколько раз переходило из рук в руки. Можно было бы выждать, когда противник угонит на запад свою технику, а уж потом малой кровью взять этот населенный пункт. Однако наша основная задача заключалась не только в том, чтобы освободить Сурх-Дигору, преследовать отступающего противника. Надо было уничтожить его технику и живую силу…

Командующий армией генерал-майор К. А. Коротеев торопил нас со взятием Сурх-Дигоры. Овладеть им — значит отрезать врагу все пути отхода из района Чиколы на север, не дать ему закрепиться на высотах.

Резервы нашего корпуса были на исходе. Наступающие же части, измотанные непрерывными боями, нуждались в перегруппировке и отдыхе. Пришлось отступить от общепринятых правил — ввести в действие последние резервы. Это был уже риск. Но я надеялся, что он оправдает себя. Ведь и противник на нашем участке тоже основательно измотан. Еще один, другой нажим… и победа наша…